ПИСАТЕЛЬСКИЙ ДОМ

СЧП

официальная страница

---

БИБЛИОТЕКА

ЧЕРНЫШ ВЛАДИМИР

13 Этаж

День первый

Инспектор Грант сидел в своем кабинете и просматривал бумаги, которые уже успели покрыться тонким налетом пыли. Он вздохнул от собственного бессилия перед бюрократической системой, хотя и признал, что дела с начальством и запрашиваемым сверху вопросами нужно было решать раньше. Обычно опрятный офис инспектора в этот день был прямо-таки захламлен кипами документов, требующих немедленного рассмотрения, принесенные его помощником. Два часа Джеймс был вынужден прочитывать их содержимое и ставить где надо свою подпись. Он разложил их в две пачки: одна была его, а другая досталась от прежнего инспектора. Для него было загадкой, почему ему нужно было тратить время на то, что все равно никто больше никогда не прочтет. Грант поднял голову и осмотрелся. На стенах висели различные грамоты, а на комоде лежало два кубка, выигранные еще в колледже в футбольной команде, в которой он был капитаном. Значок полицейского валялся рядом с ним на столе, а пистолет находился в сейфе. "Вот так вот, - подумал Джеймс, - стоило стать полицейским, чтобы вновь взяться за ручку. А ведь я далеко не так себе представлял полицейские будни. Расследования, преследование, задержание преступников. Нет же, я всего на всего просто ставлю подписи и не схожу с места в течение всего рабочего дня. А еще я счетовод, отвечаю за финансовое состояние участка". Инспектор скривился в горькой ухмылке и снова принялся за работу. В прихожей хлопнула дверь. Это вошел его помощник. Лет 25 высокий, мускулистый парень с правильными чертами лица. В отличие от инспектора, тот пользовался большей популярностью среди противоположного пола. Хотя, скорее всего это было связано не с внешностью, а из-за того, что он чаще выходил из участка. "Еще одна романтическая мечта коту под хвост", заметил про себя Джеймс. В кабинет постучались, и внутрь вошел Джеральд Робинсон.
- Ну что, шеф, ты еще не устал? Думаю, тебе стоит освежиться. Я же…
- О, нет. Хоть ты не говори, что предупреждал меня. И так жена достала.
- Я совсем не то хотел сказать. Свежий воздух еще никому не мешал. В кабинете духота. Ты когда-нибудь смотришь на термометр. На улице под 40, настоящий ад.
- Да ладно тебе, у меня еще куча работы. Выйду освежиться, когда кто-нибудь позвонит.
Джеральд скептически посмотрел на него.
- У нас, наверное, самый тихий район города. Никому и в голову не придет совершать преступления. Ну что ж я пойду к себе. Нужно будет выволочь твое бездыханное тело, обращайся.
- Фу ты, иди-иди.
Джеральд вышел из кабинета, захлопнув за собою дверь, оставив инспектора
одного наедине с бумагами. Прошел еще один час и ничего существенного за это время не произошло. Единственно, что заставило его выйти из оцепенения была лишь закончившаяся ручка. Он выругался и залез в стол, порылся в нем и вытащил наполовину пустой стержень. Он залез под него и пошарил по полу, когда внезапно зазвонил телефон. От неожиданности Джеймс ударился головой, выругался и взял трубку.
- Инспектор Грант слушает.
- Здравствуйте. Вам звонят из Онтарио Билдинг. У нас пропал ребенок.
- Сколько уже прошло дней?
- Вообще-то еще ни одного.
- Ну и что же вы звоните? Может он скоро вернется.
- Ей всего 7 лет. Пожалуйста, приезжайте. Мы вам на месте что сможем объясним.
- Ладно, выезжаем. Где вы находитесь?.. Ага. Через 15 минут будем у вас. Ждите.
Когда Грант положил трубку, в дверь просунулась голова помощника. Тот вопрошающе посмотрел на инспектора.
- Ну что же, у нас вызов. Пропал ребенок в Онтарио Билдинг.
Казалось, что Джеральд вздрогнул. Джеймс закрыл глаза, а когда открыл их, то вновь увидел перед собой вечно веселого и добродушного Робинсона. "Показалось", - подумал он, - "еще ничего не видел такого, от чего бы он не то, чтобы дрогнул, но даже в лице изменился не по своей воле. Он прав. Что-то я сегодня пересидел". Голос помощника вывел его из раздумий.
- Это у нас то? Давно?
- Сегодня.
- Не понял.
- Да я и сам пока ничего не понимаю. Обещали объяснить. Бери свои вещи и поехали.
Джеральд вышел, как ни в чем не бывало. И все-таки инспектор готов был поклясться, что его напарник дрогнул. Грант взял значок, пистолет и…

***
- …что же это за здание Онтарио Билдинг?
Грант и Робинсон ехали в полицейской машине по запруженным людьми улицам. Они открыли все окна, но внутри все равно было так же душно, как и на улице, а может даже и похуже. Прохожие сновали как метеоры, стараясь поскорее разойтись по домам, отмахиваясь от жаркого ветра то газетой, то еще чем попало под руку. Некоторый стояли в теньке и пили сок. Робинсон оторвался от разглядывания ничем не примечательной картины и повернулся к Джеймсу.
- Сказывается твое бдение в кабинете. Это самое высокое здание в городе, можно сказать даже наш небоскреб.
- Буду знать.
- Интересно, если это похищение, то кому понадобилось красть ребенка?
- А мне откуда знать? Надеюсь, мы закончим поскорее. Я своей жене обещал, что вернусь домой пораньше и схожу с ней в театр. А то плачется, что я работе уделяю внимания больше, нежели ей. Похоже, мы уже приехали.
Инспектор притормозил возле знака и вышел наружу. Здание на самом деле было высоким и издалека явно походил на средневековую крепость. Да и вблизи угадывались подобные очертания, хотя слияние двух стилей: средневекового и современного пошли ему на пользу. Онтарио Билдинг был чертовски красив, что и говорить. Сероватые стены, белоснежные окна, выступы и впадины придавали ему определенный лоск. Полицейские вошли внутрь, где к ним сразу же приблизился служащий одетый настолько опрятно, что даже черный фрак светился чистотой.
- Здравствуйте.
- Добрый день. Это вы звонили? Голос похож.
Служащий на секунду замешкался.
- Верно, я. Проходите, пожалуйста. Меня зовут Ян Тогаскес и я здесь главный. Часа 3 назад один из наших жильцов, точнее Кэрол Уейс вышла в холл и спросила, не проходила ли мимо нас ее дочь. Мы ответили, что нет, и она… Думаю вы хотите, сперва, увидеть ее. Пойдемте наверх. По пути я вам расскажу все что знаю.
- Вы прямо-таки читаете мои мысли, - Грант улыбнулся и последовал за клерком.
- Через 20 минут она начала волноваться и впала в истерику, заявляя, что дочь похитили, а мы это скрываем.
- И это не так?
- Конечно же нет. Мы ее успокоили… А, вот как раз и квартира. Проходите и задавайте вопросы, а я буду вас ждать снаружи.
Когда полицейские переступили порог, они увидели еще одного служащего и женщину лет 26, эффектную блондинку с красивой фигурой и очаровательными глазами. Заметив вошедших служащий удалился, а инспектор сосредоточил свое внимание на Кэрол. На ее лице уже высохли слезы, и она улыбалась, но тень волнения еще не покинула прекрасных черт.
- Простите, что побеспокоила вас. Только теперь я понимаю, какой была дурочкой, когда расплакалась
внизу. Теперь уж я понимаю, что поводов для беспокойства больше нет. Они мне все объяснили. - Заметив удивленный взгляд инспектора, она добавила, - Служащие, я их имею в виду. Если бы не они, я места себе не находила. Они были так милы со мной. После смерти мужа мне очень тяжело приходится, а пропади дочь, я бы просто не выдержала. Да и при похищении мне нечего было бы предложить в выкуп. Все деньги со страховки пошли на воспитание Дженифер и на оплату счетов. В следующем месяце мы собирались переехать в менее дорогое учреждение.
Грант обвел взглядом квартиру. Нехватка средств ощущалась чуть ли не везде: вещей почти не было, в одной комнате стояла кровать и комод, стены были покрыты белыми обоями и в некоторых местах уже грозились отклеиться, а на стене висело зеркало, давшее небольшую, но уже заметную трещину. Не приходилось сомневаться, что и детская выглядела примерно так же. Поэтому Джеймс, чтобы вновь не расстроить Кэрол и не возбудить в ней новых и скорее всего беспочвенных подозрений, постарался с как можно не относящимся к делу голосом произнести:
- А вы не подскажете когда и как погиб ваш муж. Простите, что задаю такие вопросы, но просто обязан сделать это.
- Около месяца назад. Мы ехали в центр, когда из-за поворота выехал грузовик и врезался в нас слева. Майкл сидел на переднем сиденье, а мы на заднем. Я с Дженифер отделались легкими ссадинами, а он… умер… в больнице.
Почувствовав, что женщина расплачется, Джеймс постарался сменить тему
- Прошу вас, успокойтесь. А что же вам сказали служащие?
- Ч-ч-то, так к-как она не выходила через главный вход, а точнее единственный вход, то она где-то в здании. Ее сейчас разыскивают. Говорят, что она заблудилась или нечаянно закрылась в какой-нибудь комнате выйдя не на том этаже. Всего-то прошло 3 часа. Они пообещали, что к вечеру, в крайнем случае, ночью, обязательно найдут мою дочку.
Джеймс посмотрел на помощника. Тот кивнул, видно подумав о том же.
"Хоть здание и огромно, но все равно возле каждого лифта должна стоять камера. По крайней мере, одну я точно видел. Если бы она вышла не на том этаже, то камера бы это записала, и ее бы нашли уже через полчаса. Не очень хорошая отговорка, но для бедной женщины определенно сгодилась. Что же здесь происходит на самом деле?". Теперь у инспектора уже не было выхода и ему пришлось спросить.
- Прошу вас, последний вопрос. У вашего мужа или у вас не было врагов в связи с профессиональной деятельностью? Это для протокола.
- Конечно же нет. Мой муж был прекрасным человеком. Он был художником, и его ценили в своих кругах, а я всего лишь работаю в библиотеке.
- Ясно. Думаю, с вашим ребенком все будет хорошо.
В тот миг Джеймс думал обо всем, но только не о том, что с ребенком все в порядке. Скорее всего, даже наоборот. Только вот он не знал почему
- До свидания.
- До свидания. Спасибо все же, что вы откликнулись.
- Это наша работа, мэм.
Грант с Робинсоном закрыли дверь и подошли к клерку.
- Думаю, вы рассказали нам не все.
- Не спорю, не спорю. Пройдемте в операторскую. Мы вам кое-что покажем.
Полицейские вновь последовали за служащим. Но на этот раз они вошли в помещение, которое было заставлено различными мониторами. За одним из них сидел человек, который еле-еле помещался на стуле. Он обернулся к ним и поздоровался.
- Когда только Кэрол чуть успокоилась мы побежали сюда, чтобы посмотреть записи. - продолжил Ян, - Малейшее промедление могло резко понизить репутацию нашего отеля. Как вы думаю, понимаете возле каждого лифта закреплена камера, по записям, которых мы можем проследить передвижения наших постояльцев. Так вот, мы начали прокручивать записи и обнаружили очень странную вещь, а может быть и не обнаружили. Поглядите вот сюда. Как вы можете заметить, в правом нижнем углу стоит дата и время. В 11:46 девочка должна войти в лифт.
На экране сначала ничего не происходило, а затем по направлению к лифту зашагала девочка, которая и являлась, наверное, Дженифер.
- Пока что все идет хорошо. Она входит лифт. К сожалению, в нем нет камеры. Да в ней до сего момента и надобности не было. Любые изменения были бы зафиксированы на выходе. Теперь посмотрите на эти мониторы.
Джеймс взглянул на изображения, из которых узнал лишь холл.
- Все они установлены на то время, когда девочка вошла в лифт. А теперь двери, в самом деле, открываются на 1 этаже, но из лифта никто не выходит. Мы посмотрели записи других камер, но на всех такая же картина.
- А не могла быть виною неисправность.
- Вероятность этого крайне мала, но с технической точки зрения и такое возможно, хотя ни один индикатор не доложил о поломке. Только поэтому мы сказали Кэрол, что Дженифер вышла не на том этаже. Иначе другая версия оказалась куда менее правдоподобной. Девочка просто испарилась? Нет.
- А как насчет похищения?
- Тоже ничего. Ни один из охранников не заметил никого, выходящего из здания. Руку даю на отсечение, что они здесь ни при чем. Я лично их отбирал. Будь хоть что-нибудь подозрительное, они бы в этом разобрались.
Инспектор не знал, что и сказать. Между вопросами и ответами он смотрел по сторонам стараясь отыскать то, что не давало ему покоя. Он не знал, чем вызвано это чувство, пока снова не взглянул на экраны.
- А почем у вас нет монитора для 13 этажа?
- Потому что не и самого 13 этажа. Да и лифт не останавливается на нем. Его нет почти во всех высотных зданиях. Плохая примета, знаете ли.
- А там что-нибудь есть, какие-нибудь помещения?
- Нет-нет. Почти все пространство заполнено перекрытиями. А там где должен быть вход в лифт находится сплошная стена.
- А как проводятся ремонтные работы?
- Пока что они там не велись с 1970 года. Сам вход внутрь закрыт и запечатан.. Ни одна живая душа не войдет туда без разрешения городской администрации и администрации отеля.
- Но внутри камер нет, я полагаю.
- Да, там камер нет.
- Все же мне хотелось взглянуть на эту дверь, чтобы совесть чиста была.
- Пожалуйста.
Дверь оказалась целой. Печати не были сняты, а на полу не было и следа на то, что ее открывали в ближайшее время.
- Может быть, она и на самом деле в здании. Ну что ж, завтра мы зайдем еще раз. И если вы не найдете ее, то тогда можно будет и дело заводить. Не знаю на каком основании, Хотя, если это и похищение, то, наверное, одно из самых бессмысленных, насколько можно посудить из образа жизни Кэрол, да из квартиры, в которой она живет. До свидания.
- До свидания, инспектор.
Полицейские вышли из здания и направились к машине, которая стояла у обочины и представляла собой нечто среднее между произведением искусства и бездарностью. Кто-то от души покрасил капот автомобиля во что-то дикое и непонятное обычному глазу, чему способствовало палящее солнце, расплавившее краску, из-за чего она потекла и образовала на асфальте небольшую лужицу. Грант что-то пробурчал себе под нос и сел в машину. Его примеру последовал и помощник. Джейс ехал молча, небрежно посматривая на дорогу, он пережевывал все то, что случилось в отеле. Ему не подняло настроение то, что он ни до чего не додумался, и он с еще большим раздражением вспомнил, что ему предстояло сделать в участке. Бумаги, лежащие на столе, не вызвали в нем ничего, кроме ненависти. К тому же дома ждала жена, которая настойчиво звала его в то место, которое могло погрузить в сон уже через несколько минут. Инспектор почувствовал, как устал за этот день, но ничего не мог поделать.
Когда они приехали в участок, Грант продолжил перебирать бумаги, изредка выдавая не очень громкие реплики в адрес начальства. Прошло еще 2 часа, а работа даже не собиралась двигаться с места. Толстая кипа макулатура продолжала оставаться такой же, когда терпению Джеймса, похоже, приходил конец. Рапорты с мелкими правонарушениями, незаполненные квитанции мелькали у него перед глазами и сливались в один баснословно длинный поток с такой скоростью, что он перестал смотреть даже на заглавия новых бланков. От напряженной работы устали руки, а глаза потихоньку начинали слипаться. С некоторым удовлетворением он посмотрел на уменьшившуюся кипу и, откинувшись на спинке кресла, постарался расслабиться. Мельком он взглянул на часы.
"Всего-то 5 часов", - подумал он, - "еще немного и нужно будет закрываться, иначе жена убьет меня".
Инспектор улыбнулся и сомкнул глаза. Так он провел минут 5, а после этого аккуратно сложил листы. Но не настолько аккуратно, чтобы из всей пачки не выпала одна бумажка. Кряхтя, Джеймс нагнулся и подобрал ее. Сначала он не хотел даже смотреть на нее, чтобы ничем больше не забивать голову, но все же любопытство пересилило, и Грант взглянул на содержимое. И первое, что бросилось в глаза, было начало какого-то слова: "Про…". Он развернул свернутый наполовину листок, бегло просмотрев, застыв, не смея и вздохнуть.
"Рапорт о пропаже ребенка от 5 июля 1980 г.
3 июля в наш полицейский участок позвонила женщина, чтобы сообщить о пропаже девочки 12 лет, которая пропала 2 дня назад. При прибытии на место ее место жительства мы не обнаружили ничего, что могло бы подсказать причину исчезновения. Опрос свидетелей ни к чему не привел. По рассказам матери и соседей Дорети Дженкинсон была очень хорошей и доброй девочкой. В школе училась хорошо и всегда находилась в обществе друзей. В детстве не было никаких психологических травм, кроме одной. Не так давно умер ее отец. Но поводом для бегства из дома это считать нельзя. Портрет девочки был размещен во всех полицейских участках и во многих общественных учреждениях. Почти каждый полицейский был задействован в поисках пропавшей, но поиски не к чему не привели

Инспектор 26 пол.участка
Вильям Смит"
Но больше всего Джеймса поразила не столько пропажа ребенка, сколько следующий рапорт, прикрепленный к делу.
"Рапорт о пропаже ребенка и несчастном случае от 6 июля 1980г
В 6 часов мы вошли в Онтарио Билдинг, где проживала Дорети Дженкинсон, чтобы сказать ее матери, что поиски ни к чему не привели, и что нужно их прекращать. На всякий пожарный мы решили осмотреть здание, а точнее запечатанный 13 этаж. Ничего странного мы там не нашли, также как и саму девочку. Затем мы поехали к Элен Дженкинс, но когда мы спускались, лифт в котором ехал я и еще двое наших сотрудников оборвался. При падении я сломал себе руку, а Дэнис Гринфилд и Майкл Джоунс от полученных травм скончались на месте. Кроме того, под обломками лифта был найден труп Дорети Дженкинсон. Как она попала туда, осталось невыясненным. Практически невозможно упасть в шахту лифта, так как без него самого двери автоматически не откроются, а для раздвижения дверей потребовалась сила намного большая нежели та, что была у 12 летней девочки. На ее теле не было найдено никаких телесных повреждений, которые не были бы вызваны падением с большой высоты. Причина, по которой никто не услышал крика падающей девочки осталась так же невыясненной. Возможно в тот момент, в фойе было много людей, и за общим гвалтом никто ничего не расслышал. Смерть девочки, также как и смерть двух полицейских, бесспорно является несчастным случаем. Поэтому дело о пропаже можно считать закрытым. На время. До следующего несчастного случая, связанного с поломками лифта
Инспектор 26 пол.участка
Вильям Смит"
Грант, как зачарованный, уставился на документы, просмотрев их еще раза 3. На 4 он остановился и из последних сил рухнул на стул. Минуты, которые еще не так давно тянулись часами, вдруг стали бежать подобно секундам, пока он думал, уставившись в листки бумаги 20 летней давности. Два случая: один из прошлого и один из настоящего были похожи как две капли воды. В обоих случаях, жертвы жили в одном и том же здании, в обоих случаях жертвами были девочки, и в обоих случаях это было похищение, по крайне мере одно из которых закончилось весьма трагично. И Джеймс не захотел, чтобы история вновь повторилась. Конечно же, различия были, и довольно существенные. Например, Дорети было 12, тогда как Дженифер всего 7 лет. Но в обоих случаях у девочек не было отцов. Инспектор в конец запутался и не мог ни на чем сконцентрироваться. Ведь всюду, куда не уходила мысль, она натыкалась на стену имя которой - "невозможно". Забыв про время, он разворошил кипы бумаг и начал разыскивать еще какие-нибудь рапорты о произошедшем преступлении, но ничего больше не смог найти, только запутался. Ничего не понимая, он остановился и попытался сосредоточиться. "Не случайность ли это? Возможно ли, что произошедшее не было несчастным случаем? Почему клерк ничего не сказал о том, что в здании был несчастный случай? Почему…? - и еще бог знает сколько вопросов проносилось у него в голове, вопросов, не находящих ответов. "Вильям Смит, вот кто должен знать о произошедшем, я должен его найти", подумал он. А в следующий момент понесся к телефону и дрожащими пальцами набрал номер.
- Главное полицейское управление. - произнес красивый женский голосок.
- Здравствуйте. Это инспектор 26 полицейского участка.
- И не поздно ли вы звоните?
При этих словах Джеймс с ужасом посмотрел на часы. "7:23, жена меня убьет"
- Простите, но это очень важно. Не могли бы вы прислать досье на прежнего инспектор 26 участка. Это связано с расследованием похищения ребенка.
- Вы думаете, он замешан в этом.
- Отнюдь нет. Но у него был подобный случай во время работы, и мне хотелось бы проконсультироваться по данному вопросу.
- Ладно. Как его зовут?
Джеймс посмотрел на рапорт и произнес.
- Вильям Смит. Вильям Смит.
- Ну что ж, завтра мы пришлем его досье к вам.
- Спасибо.
- Не за что. Доброй ночи.
- Доброй ночи. И еще раз спасибо.
Грант положил трубку, вновь посмотрел на часы, и начал собираться домой. Никого, в том числе и Джеральда, уже не было. Джеймс вспомнил, как тот заходил в его кабинет и что-то говорил, но хоть убей ничего не всплыло в памяти. "Скорее всего, напоминал о театре. А я всего лишь отмахнулся. Ну ладно. Теперь дома меня ждет скандал, а завтра предстоит ой какой тяжелый день". Впервые за много часов работы он подумал, что было бы лучше, если бы он ограничился подписыванием никому не нужных бумаг. Попрощавшись с дежурящим у телефона сотрудником, он выбежал наружу и плотно закрыл за собою дверь, а потом посмотрел все ли снаружи нормально: не открыты ли окна, закрыт ли гараж. Все оказалось как всегда в порядке. Джеймс пошел к остановке, где вызвал такси и отправился домой. По пути инспектор еще долго размышлял о двух случаях, надеясь, что в их схожести виновата лишь воля случая и между ними нет ничего общего. Хотя так, скорее всего и обстояли дела. Через 20 минут он и доехал до своего дома, где, остановившись возле двери, он перевел дух и засунул ключи в замочную скважину. Что-то внутри щелкнуло, и изнутри полился теплый домашний свет. И только Джеймс знал, что где-то там мечется шаровая молния, ищущая в кого-нибудь ударить. Грант медленно вошел и повесил вещи. Ничто не нарушало тишину и ему это показалось странным. По идее его жена должна была уже выйти из комнаты и с гневными криками броситься его душить. Но время шло, а ничего такого не происходило и он, немного посмелев, решил узнать есть кто-либо дома. И когда он переступил порог комнаты, из темноты на него выпрыгнула Анна. Инспектор опешил и от неожиданности отступил назад.
- Ага, страшно, бойся тогда. Думаешь, мне не страшно, когда тебя долго нет, когда я боюсь, что настанет день и кто-нибудь позвонит и скажет, что так, да так и нет тебя. Думаешь приятно ждать звонка в этой проклятой тишине?
- Прости, работа, видишь ли, - Джеймс явно сболтнул не то, но понял это уже когда произнес.
- Работа? Снова работа. Каждый день ты приходишь домой и говоришь, что у тебя работа. А я для тебя уже ничего не значу. Ты уже забыл меня, забыл, что я каждый день тебя жду? Ты хоть знаешь, что сегодня за день?
Грант задумался и попытался вспомнить, но все случившееся за эти несколько часов слегка выбило его из колеи, а жена выбила его все дальше и дальше. Поэтому единственное, что он смог выдавить из себя заключалось в очень простом слове:
- Ну?
Анна сразу же изменилась. Гнев как рукой сняло. С красного лицо резко перешло на серый, и из глаз хлынули слезы. От внутренней боли она так сжала кулаки, что костяшки побелели.
- А ты что думаешь я так сегодня одета? Думаешь, я потому сегодня захотела сходить в театр, чтобы тебе насолить, думаешь, я …, - она еле-еле сдерживала себя, - неблагодарный. Пока не вспомнишь и не смей ко мне подходить.
- Но Анна я на самом деле забыл. Сегодня был такой ужасный день. Сегодня…
- А мне плевать что у тебя сегодня ужасный день. Он у тебя каждый день ужасный. Но сегодняшний день должен был запомниться как один из самых хороших. А ты разбил его…
Уже не сдерживая себя, она бросилась в комнату и закрыла за собой дверь. Оттуда послышалось рыдание, но вскоре оно закончилось, а Анна так и не открыла.
"Сегодня определенно ужасный день", подумал Джеймс. И все-таки у ссоры была хотя бы одна положительная сторона. Полицейские проблемы были вытеснены домашними, на которых он и сосредоточился. Вновь шло время, а он все думал и думал. Он уже постелился на кушетке, а ответ все не приходил. Он положил голову на подушку, но так не до чего и не додумался. Он закрыл глаза, но все так же был далек от решения. И когда Грант уже почти погрузился во дрему, где-то на задворках его сознания ясно выстроилось предложение. "Это день нашей встречи, и театр - это место, где мы встретились в первый раз".
***
Грант зашел в лифт с каким-то полицейским. Он не знал его имени, также как и не знал, почему едет с ним. Но то, что они общались было очевидно. Полицейский что-то оживленно рассказывал, то и дело улыбаясь и разводя по сторонам руками. Но по какой-то причине он не понимал, о чем говорит собеседник. К своему удивлению он ничего не смог сказать. Нет вроде он тоже что-то и говорил, но тоже не мог понять что. Не понимая, что с ним происходит, он посмотрел по сторонам и остановил взгляд на значке полицейского и прочитал имя: Смит Вильям. Похоже, он где-то слышал это имя или даже знал человека с таковым, но в тот момент в голову не приходило ничего определенного. Они ехали уже довольно таки долго, так что Джемс уже наскучил этот подъем. Но внезапно все начало дрожать и колыхаться. Инспектор с опаской посмотрел наверх, но не увидел потолка, также как и не увидел и веревок, которые должны были его держать. Определенно лифт падал, и Гранта обуяла паника, которая разжигалась от безумного смеха полицейского. Боясь разжать руки, державшие поручни, и хоть как-то соединяющие его с лифтом, он постарался повернуть голову и крикнуть Вильяму, чтобы тот заткнулся. Повернуть голову удалось, но вот крикнуть Грант не сумел. Вместо этого смех полицейского лишь слился с криком самого Джеймса. На месте говорившего не так давно Смита стоял незнакомец, державший в одной руке веревку, опоясывающую его шею, на которой виднелись синюшные раны. Больше всего, отталкивало лицо. От рожденья некрасивое, оно было еще больше обезображено вылезшими из орбит глазами и языком, свисавшим со рта. По всем определениям перед Джеймсом стоял труп, но труп протянул веревку Гранту и писклявым голосом принялся уговаривать: "Не иди туда, не иди туда". Но только через миг он исчез, провалился в пол. В ужасе инспектор посмотрел вниз, но пола не заметил. Навстречу к нему стремительно приближалась огромная пасть с тысячью зубами, или он приближался к ней. И когда расстояния между ним и ею почти не осталось, а причитающий голос и смех раздавались все громче и громче, Джеймс закричал как никогда прежде и…
***
… проснулся. Голова его покоилась на коленях, и он еще чувствовал дрожь от увиденного кошмара. И все же произнес, посмотрев на жену:
- Я вспомнил, сегодня день нашей первой встречи. Прости, что я забыл, но сегодня было столько бумаг, да к тому же пропала девочка и мы не знаем, где нам ее искать, я узнал так много, но не смог узнать куда больше. Прости меня. Прости ме…
- Конечно же, я тебя прощу, милый мой. Куда ж ты без меня денешься, кто как не я буду ждать тебя темными летними, зимними вечерами. Спи, спи. Завтра, наверное, снова будет тяжелый день.
Анна посидела так еще с ним пока он не начал дышать ровно и спокойно. А потом сняла его голову с коленей и прилегла сама. Больше в тот день никого не мучили кошмары.

РАЗДЕЛЫ